«Судебная система не вправе вмешиваться в голову поэта»: художник Василий Слонов о своем уголовном деле

Об уголовном деле:

«Для меня это до сих пор выглядит как некое стендап-шоу. На самом деле, театр абсурда. И когда в первый раз ко мне пришли оперативники, и я их спросил: “Ребята, вам заняться нечем? За окном *** идет, а вы гоняетесь за художником”».

О неваляшке:

«На самом деле, это христианская символика. И мне до сих пор непонятно, с какого времени она стала считаться экстремистской. <…> Это произведение искусства. Более того, это произведение искусства уже находится в частных коллекциях и многих музеях. Неоднократно было приобретено, и до моего ареста 2 года выставлялось на моднейших ярмарках и выставках современного искусства».

Об ее образе:

«Вообще это образ некоего лирического героя – это неваляшка-каторжник с соответствующим раскрасом. Все мы знаем, если мне нужно изобразить моряка, то я нарисую тельняшку. Если мне нужно изобразить арестанта, то я набью наколки. Это культурное пространство, в котором человек идентифицирует главного персонажа с тем образом, который я пытаюсь до него донести. В этом проекте порядка 50 образов: и хирурги, и Фемида, и судьи. Есть даже вежливые человечки с автоматами. Неваляшка – это емкий образ, в который вкладываются профессии. И когда оперативники пришли, они были даже несколько обиженные: “А почему вы милиционера не сделаете? Сделайте!”. Видимо, позже сделаю – неваляшка с дубинкой будет».

О деле и апелляции:

«В такие критические периоды я испытываю душевный подъем. Поэтому я себя с каждым днем этого процесса, когда он происходил, чувствовал более и более феерично. Если расставить акценты какой-либо трагедии, единственное, мне непонятна эта судейская, звериная агрессия, связанная с уничтожением произведения искусства. Откуда такой звериный оскал судебной системы, который приговаривает к уничтожению произведения искусства? Современный мир не знает таких аналогов».

Неваляшка и правоохранители:

«Я считаю, что это шикарнейшее произведение искусства, но если органы находят в нем какой-то экстремизм, тогда произведение искусства вносится в реестр экстремистских материалов и запрещается к демонстрации. <…> В лучшем случае мне должны были запретить ее показывать публично, удалить [ее фото] из сетей. Но приговорить ее к уничтожению, а из художника сделать экстремиста – считаю, что это феерия некого судебного идиотизма».

Значение неваляшки и работ Слонова:

«Бог создал художников для того, что бы людям не было скучно. Все-таки художники приносят какую-то радость в тот момент, когда человек утомляется реальностью и тяжестью бытия. Песни, стихи, картины – они некий элексир к человеческому сердцу. И я просто выполняю эту миссию, возложенную на меня творцом. Он дал мне талант, я не могу его зарыть! Я делаю какие-то произведения, которые приносят людям радость. Я сам радуюсь и радую людей. Я не Апостол и не какой-то идеолог, который хочет вкрутить людям шуруп какой-то идеи в голову. Я просто отражаю мир в его прекрасном многообразии».

О границе между иронией и экстремизмом:

«В своей жизни я встречал людей, у которых напрочь отсутствует чувство юмора. Это такие люди-сухари. И у любого произведения искусства есть два автора – это писатель и читатель. И эту грань, где это ирония, а где воспринимается серьезно, провести сложно. Поэтому существует индульгенция на пространство художественного вымысла. Судебная система не вправе вмешиваться в голову поэта, потому что существует искушение наказать человека за то, в чем он не виновен. Тем более художника».

Неваляшка – это причина или повод?

«Когда произошло это непонимание, что происходит, все люди стали думать о том, что в моей судьбе художник сделал что-то такое пакостное. То есть какой-то тайный грех, о котором следственные органы знают, а неваляшка – это предлог. Но все до сих пор, когда встречают меня, говорят: “А тебя за это, за то или за что?”. Ужас, ирония ситуации, что, действительно, привлекли за звезды. Потому что у следственных органов уже существует некие наработки, некие лекала, и за эти звезды уже большое количество людей сидит».

О славе после громкого уголовного дела:

«Есть такой один мудрец, который сказал: “Если ты хочешь славы, то ты ее никогда не добьешься. Если ты будешь избегать славы, делать все, чтобы от нее отказываться, то она будет гоняться за тобой, обнимать и целовать на каждом перекрестке”. В моей судьбе нет ни одного журналиста, который бы сказал, что Василий Слонов просил его написать о нем. Но найдется большое количество журналистов, которые скажут, что я им отказал. Поэтому я никогда не искал славы и не ищу, но, когда пришли ко мне следователи в первый раз, я им сразу сказал: “Бог не выдаст, свинья не съест”. И Бог своим путем ведет меня к славе. То, что они делают – им за это большая благодарность, потому что они меня делают знаменитым и известным».

Об исправительных работах в качестве помощника депутата Госдумы:

«Мне поступило предложение пройти исправительные работы в должности депутата Госдумы. Люди в Москве знают мне цену и знают, что я никакой не экстремист. Это здесь меня кошмарят всякие держиморды. <…> Сейчас у культурных фондов, которые они курируют, существует большая потребность в культурном обмене со странами БРИКС. Я сейчас буду работать над международными проектами именно в этой области. Это же красивая история в биографии: ты с одной стороны экстремист, а с другой – помощник депутата Госдумы. <…> У Пикассо был период розовый, голубой, а у Слонова будет период криминальный, а потом – период художника, который исправился. Я буду делать работы, видимо, божественные, небесные – был как бы святым и стал еще более святым».

О полном оправдании:

«Это позор. Я считаю, что Россия не заслуживает такого позора, и мне нужно все вернуть на те же рельсы правосудия и какого-то благоразумия. Поэтому дальше будет кассация, Верховный суд и Конституционный суд».

Про создание других произведений искусств:

«Если не в этом году, то в следующем в Музее Москвы будет выставка, именно посвященная неваляшке, где будут собраны все-все персонажи. Она будет очень красивой, будет издан каталог. Если даст Бог, будем живы».