«Выхода у меня было два – могила или трезвая жизнь»:
истории красноярцев, которые смогли побороть наркотическую зависимость
Наркотики
Почти 6 млн человек в России употребляют запрещенные вещества. Начинается все обычно за компанию, на спор или чтобы добавить новые краски в жизнь. После первой дозы многие думают, что это просто баловство, которое легко бросить, и ужасы про гниющие части тела их никогда не коснутся. В муках эти люди пытаются избавиться от зависимости десятилетиями.
Бывают ли наркоманы бывшими? Что они чувствуют во время ломки? И как приходят к чистой жизни? Мы поговорили с красноярцами, которых могло уже не быть в живых. Но они нашли в себе силы слезть с иглы и рассказали свои истории.
Бывают ли наркоманы бывшими? Что они чувствуют во время ломки? И как приходят к чистой жизни? Мы поговорили с красноярцами, которых могло уже не быть в живых. Но они нашли в себе силы слезть с иглы и рассказали свои истории.
По данным проекта «Трезвая Россия».
«Шаманы, бабки, зашивание – все это я пробовал, но ничего не работало»
ИСТОРИЯ 1
Так обстоятельства складывались. Мы выросли в то время, когда асоциальные элементы были для нас примерами для подражания. Люди, скажем, не совсем честные. И они употребляли наркотики, а мы думали – почему нет?
Максим вырос в хорошей семье, все его родные – полицейские или спортсмены. Первый раз он попробовал наркотики в 14 лет – за компанию. С легких он перешел на тяжелые, получил две судимости, но нашел в себе силы бросить наркотики и теперь помогает людям бороться с зависимостью. Публикуем его рассказ:
«Впервые я попробовал наркотики, когда мне было 14 лет. За 2 года до этого первый раз выпил алкоголь. Причины для начала употребления наркотиков у меня не было. Я вырос в положительной семье, моя мама – полковник, сейчас она на пенсии. Все в моей семье либо полицейские, либо спортсмены.
Это было просто интересно. Например, с ребятами попробовали портвейн, а в следующий раз кто-то предложил покурить под алкоголь. Спиртное потихонечку стало отходить на второй план.
«Впервые я попробовал наркотики, когда мне было 14 лет. За 2 года до этого первый раз выпил алкоголь. Причины для начала употребления наркотиков у меня не было. Я вырос в положительной семье, моя мама – полковник, сейчас она на пенсии. Все в моей семье либо полицейские, либо спортсмены.
Это было просто интересно. Например, с ребятами попробовали портвейн, а в следующий раз кто-то предложил покурить под алкоголь. Спиртное потихонечку стало отходить на второй план.
Всей компанией мы употребляли героин 3 года подряд. Однажды мы с соседом употребляли наркотики 3 дня кряду и в какой-то момент решили, что с завтрашнего дня прекращаем. Полгода я оставался чистым, но происходит сложная ситуация для меня, и я срываюсь, как с цепи. Дико употреблял – будто начал наверстывать упущенное: много, каждый день, по несколько раз в день. Так выпал год или 2 из моей жизни. Потом, например, произошла ремиссия, но потом опять колесо закрутилось. Одно и то же – день сурка.
Общего определения этого термина при наркозависимости нет. Обычно так называют состояние, когда зависимый воздерживается от употребления всех видов психоактивных веществ без каких-либо психоэмоциональных нарушений.
Таких заболеваний, как ВИЧ, гепатит и так далее из-за приема наркотиков у меня нет. Каким-то чудом меня это все миновало. Да и моему здоровью может позавидовать 20-летний парень.
Сильная физическая ломка длится 10 дней. Когда я начинал употреблять после небольшой ремиссии, говорил себе, что это один раз и больше не буду. Но это вновь приводило к системе.
Мы собирались компанией, скидывались и кто-то покупал на всех героин. Через некоторое время под влиянием наркотиков у меня началось одиночество, некая изоляция. К тому времени я уже знал, у кого можно взять дозу, и начал сам покупать.
Мы собирались компанией, скидывались и кто-то покупал на всех героин. Через некоторое время под влиянием наркотиков у меня началось одиночество, некая изоляция. К тому времени я уже знал, у кого можно взять дозу, и начал сам покупать.
Постоянное употребление наркотиков.
Вообще я окончил Институт физической культуры, спорта и здоровья КГПУ им. В.П. Астафьева. Постоянно занимался спортом и даже играл в регби за сборную 1985 года.
После института я работал в спецподразделении, но через некоторое время моя карьера в силовых структурах закончилась, потому что я сел в тюрьму.
У меня две судимости по статьям, связанным с наркотиками. В первый раз я отсидел год за их сбыт, а после освобождения сел еще на 4 года за хранение. Досрочно я вышел из тюрьмы через 2 года.
В красноярских тюрьмах нет наркотиков, поэтому во время сроков у меня были перерывы. Если наркотики там появятся, то ты будешь сидеть за них же. После второго освобождения я вновь начал употреблять, хотя в то время вся эта структура начала меняться, потому что появились дизайнерские наркотики. Для нас, людей, которые употребляли тот же героин, в то время дизайнерские считались бичевскими. От них очень сильные последствия, потому что они убивают морально-волевые качества.
В красноярских тюрьмах нет наркотиков, поэтому во время сроков у меня были перерывы. Если наркотики там появятся, то ты будешь сидеть за них же. После второго освобождения я вновь начал употреблять, хотя в то время вся эта структура начала меняться, потому что появились дизайнерские наркотики. Для нас, людей, которые употребляли тот же героин, в то время дизайнерские считались бичевскими. От них очень сильные последствия, потому что они убивают морально-волевые качества.
Психоактивные вещества. Это могут быть синтетические заменители какого-либо натурального вещества, полностью воспроизводящие его наркотические свойства.
Когда родные узнали, то попытались помочь мне. Поместили в клинику, где меня откапывали. Я даже сам пошел к психотерапевту, где меня пытались гипнотизировать. Шаманы, бабки, зашивание – все это я пробовал, но ничего не работало.
Первые 3 года мои близкие не знали, что я употребляю. Я просто делал все, как и раньше: ходил в школу, институт. Родные узнали, когда мне было 18 лет. Тогда у меня была машина, на которой за 2 часа до Нового года я под наркотиками попал в аварию. Мне нужно было сдавать анализы, но я отказался. Внешний вид тогда выдавал, плюс подозрения уже были. Когда посмотрели на вены, все стало окончательно понятно.
Некоторые родственники перестали общаться со мной. Да и я сам лишний раз не контактировал с ними, чтобы не выслушивать критику в свой адрес. Моя мама пыталась помочь, а я каждый раз убеждал ее, что употребляю в последний раз. Были жесткие скандалы, материнские слезы. Но я всегда заглаживал и минимизировал эти углы.
Иногда я сдавал в ломбард вещи – золото, ноутбук. Если находил потом деньги, забирал их назад. Когда срок хранения заканчивался – занимал деньги у мамы. И не отдавал. Но никогда не срывал внаглую с нее сережки, чтобы обменять их на наркотики.
Некоторые родственники перестали общаться со мной. Да и я сам лишний раз не контактировал с ними, чтобы не выслушивать критику в свой адрес. Моя мама пыталась помочь, а я каждый раз убеждал ее, что употребляю в последний раз. Были жесткие скандалы, материнские слезы. Но я всегда заглаживал и минимизировал эти углы.
Иногда я сдавал в ломбард вещи – золото, ноутбук. Если находил потом деньги, забирал их назад. Когда срок хранения заканчивался – занимал деньги у мамы. И не отдавал. Но никогда не срывал внаглую с нее сережки, чтобы обменять их на наркотики.
Моя зависимость отразилась на здоровье мамы. Она много переживала. И жизнь мамы просто пролетела в погоне – как помочь мне. Сейчас с ней все хорошо, потому что со мной все хорошо.
К тому, что нужно прекращать употреблять наркотики, я пришел во время последней передозировки. Я употребил наркотики и уснул в машине. Примерно 6-8 часов я был в отключке. Когда пришел в себя и попробовал вздохнуть полными легкими, то начал кашлять кровью. Произошло это, видимо, из-за того, что распрямились легкие и в них полопались какие-то кровеносные сосуды. Получилось еще так, что в момент отключки я лежал на правой руке, и таким образом отлежал лучевой нерв. Примерно 3 месяца у меня не работала кисть – она не поднималась, не опускалась. Только пальцы шевелились, а сама рука не работала.
Так как я могу за 3 дня прокапаться и стать трезвым? Нет, такое только в фильмах бывает. И не факт, что реабилитация может помочь. Тут должно быть искреннее желание прекратить употреблять наркотики у самого человека. А оно у меня было.
Тогда у меня забрали рабочую машину, и я остался совсем без ничего. Понял, что живу постоянно в уставшем состоянии, и мне это надоело.
Моя девушка предложила поехать в реабилитационный центр, я согласился. Она меня, конечно, обманула – говорила, что я пробуду там 2-3 месяца, но в итоге в центре провел 9 месяцев. Свою роль в лечении сыграла работа специалистов, но в центре я уже сам настраивал себя на это. Я же не за один день стал наркоманом. Употреблял наркотики без малого 12 лет.
Моя девушка предложила поехать в реабилитационный центр, я согласился. Она меня, конечно, обманула – говорила, что я пробуду там 2-3 месяца, но в итоге в центре провел 9 месяцев. Свою роль в лечении сыграла работа специалистов, но в центре я уже сам настраивал себя на это. Я же не за один день стал наркоманом. Употреблял наркотики без малого 12 лет.
Первые 2-3 года после лечения у меня был момент сожаления об упущенной выгоде или времени. Когда я начал выздоравливать, мне было 28 лет, и я проводил параллель с другом, которого знаю очень давно. На тот момент у него уже была квартира, хорошая машина, какой-то бизнес, заработанный капитал и так далее. И что было у меня? Ничего. Я понимаю, что это был мыслительный процесс для того, чтобы, наверное, сбить меня с толку и тем самым оправдать свое употребление. Не жил трезво, ну, и живи, как жил.
Спустя чуть больше чем полгода после лечения я открыл свой реабилитационный центр, поступил на практического психолога, обучался у специалистов из МГУ. Во время учебы трезвость накапливалась – так пролетело примерно лет 5. Затем я уже сам начал организовывать обучения для людей из реабилитационных структур, которые хотят повысить свой профессиональный уровень.
В апреле этого года исполнилось 10 лет, как я не употребляю наркотики.
Спустя чуть больше чем полгода после лечения я открыл свой реабилитационный центр, поступил на практического психолога, обучался у специалистов из МГУ. Во время учебы трезвость накапливалась – так пролетело примерно лет 5. Затем я уже сам начал организовывать обучения для людей из реабилитационных структур, которые хотят повысить свой профессиональный уровень.
В апреле этого года исполнилось 10 лет, как я не употребляю наркотики.
Первые примерно 3-5 лет ты как на войне – постоянно возникает желание употребить. Сейчас оставаться чистым мне помогает сфера деятельности, которой занимаюсь. Ведь я взял на себя ответственность работать с такими же людьми, как и я.
Самое интересное, что даже на сегодняшний день я помню все из своего употребления: где купить наркотики, моменты употребления. Хотя уже прошло достаточно времени. Просто сейчас я вышел на естественный уровень жизни, а тогда все это было искусственным, надуманным. Когда я вышел из центра, то был четко убежден в том, что для того, чтобы мне оставаться трезвым, нужно быть в реабилитационной структуре.
Я никогда никого не винил в том, что я стал наркоманом в какой-то период своей жизни. Это моя зона ответственности и сугубо мой выбор».
Я никогда никого не винил в том, что я стал наркоманом в какой-то период своей жизни. Это моя зона ответственности и сугубо мой выбор».
«Когда он меня увидел,
у него за секунду появилась такая широкая белая прядь на голове»
у него за секунду появилась такая широкая белая прядь на голове»
ИСТОРИЯ 2
Тогда я не ощущала зависимости: мне казалось, что я крутая и взрослая. Поначалу это было как баловство, но уже через месяц я стала употреблять каждый день.
Ольга родилась в хорошей и обеспеченной семье. В свои 13 лет она в компании ровесников попробовала марихуану, а спустя несколько месяцев перешла на героин. О первой попытке употребления, продаже «бодяжных» наркотиков и спасении от зависимости через веру – в ее рассказе.
«Я начала употреблять почти в 14 лет. Оказалась в компании, где употребляла курительные смеси. В какой-то момент старший брат моей подруги взял у нас деньги на марихуану, но принес героин. Мы пришли к нему домой. У меня тряслись руки и был насморк. Этим я все испортила. Брат подруги разозлился: потом я поняла, что это все стоило намного дороже, чем трава. Он успокоился и мы продолжили.
Целые сутки меня рвало. Я лежала дома, родителям сказала, что отравилась в школе сосисками в тесте. Меня это не остановило, наоборот, внутри появился вопрос: "Блин, ну, как-то же люди годами сидят. А что такого прикольного, если мне плохо целые сутки?".
Я решила попробовать еще раз – думала, что сделала что-то не так. Вновь обратилась к тому парню, но он ответил: "Малая, ты че? Забудь об этом". Мы жили на одной лестничной площадке, и как увижу его, так и говорю: "Ну, привези мне, ну, привези мне". Дала ему деньги, а он меня обманул и не привез, второй раз – такая же ситуация. А меня, наоборот, в этом мире закручивает и подстегивает. Через полгода я попробовала второй раз.
«Я начала употреблять почти в 14 лет. Оказалась в компании, где употребляла курительные смеси. В какой-то момент старший брат моей подруги взял у нас деньги на марихуану, но принес героин. Мы пришли к нему домой. У меня тряслись руки и был насморк. Этим я все испортила. Брат подруги разозлился: потом я поняла, что это все стоило намного дороже, чем трава. Он успокоился и мы продолжили.
Целые сутки меня рвало. Я лежала дома, родителям сказала, что отравилась в школе сосисками в тесте. Меня это не остановило, наоборот, внутри появился вопрос: "Блин, ну, как-то же люди годами сидят. А что такого прикольного, если мне плохо целые сутки?".
Я решила попробовать еще раз – думала, что сделала что-то не так. Вновь обратилась к тому парню, но он ответил: "Малая, ты че? Забудь об этом". Мы жили на одной лестничной площадке, и как увижу его, так и говорю: "Ну, привези мне, ну, привези мне". Дала ему деньги, а он меня обманул и не привез, второй раз – такая же ситуация. А меня, наоборот, в этом мире закручивает и подстегивает. Через полгода я попробовала второй раз.
Употребляла наркотики на протяжении 3 лет. Хотя я хорошо училась в школе, окончила ее с одной "четверкой" по химии, занималась танцами, изобразительным искусством, учила английский язык и окончила музыкальную школу. Но после
начала употребления у меня появилась мощнейшая раздражительность. Родители стали это замечать, однако списывали все на подростковый возраст.
Я окончила 9 класс, не захотела учиться дальше и пошла в строительный техникум, потому что влюбилась в парня, который тоже был наркоманом. Тогда я оказалась в компании зависимых девушек и парней. За год учебы познакомилась и знала всех наркоманов техникума, всех барыг. Сама могла созваниваться с ними, приходить и брать наркотики.
Я всегда была, как королева, которой подкуривали сигарету. Мне не приходилось делать что-либо, но окружающие делали это все за свою дозу, а я этого не понимала.
начала употребления у меня появилась мощнейшая раздражительность. Родители стали это замечать, однако списывали все на подростковый возраст.
Я окончила 9 класс, не захотела учиться дальше и пошла в строительный техникум, потому что влюбилась в парня, который тоже был наркоманом. Тогда я оказалась в компании зависимых девушек и парней. За год учебы познакомилась и знала всех наркоманов техникума, всех барыг. Сама могла созваниваться с ними, приходить и брать наркотики.
Я всегда была, как королева, которой подкуривали сигарету. Мне не приходилось делать что-либо, но окружающие делали это все за свою дозу, а я этого не понимала.
Ведь я была из обеспеченной семьи, а меня просто доили, потому что дружба в основном была завязана на том, что у меня есть деньги.
Еще в советское время у моего папы была BMW, когда мне было всего 5 лет, у нас дома стоял видеомагнитофон Toshiba, а в начале 90-х годов у нас в квартире установили пластиковые окна.
Спустя какое-то время употребления мой друг якобы перепутал и принес мне раствор. Мне тогда было 16 лет, и я даже не думала, что это и откуда. Но я делала это так, чтобы родители не заметили следов.
Несколько я выхватывала "золотого" – это когда ты употребляешь большую дозу и происходит передозировка. Рядом со мной тогда находились нелюди-наркоманы, которые постоянно хлопали мне по лицу, обливали водой, вызывали скорую помощь и откачивали. Всего было две передозировки. И в другой раз приехала "скорая", которая меня по итогу увезла в токсикологию.
Спустя какое-то время употребления мой друг якобы перепутал и принес мне раствор. Мне тогда было 16 лет, и я даже не думала, что это и откуда. Но я делала это так, чтобы родители не заметили следов.
Несколько я выхватывала "золотого" – это когда ты употребляешь большую дозу и происходит передозировка. Рядом со мной тогда находились нелюди-наркоманы, которые постоянно хлопали мне по лицу, обливали водой, вызывали скорую помощь и откачивали. Всего было две передозировки. И в другой раз приехала "скорая", которая меня по итогу увезла в токсикологию.
Я не росла в семье алкоголиков или наркоманов, мои родители даже не курили сигареты.
Деньги на дозу у меня всегда были – родители давали на карманные расходы. Когда доза начала расти, пришлось обманывать родных – я говорила, что деньги мне нужны то на одно, то на другое. Через некоторое время я начала вытаскивать деньги у родителей из кармана. Это было ужасно, поскольку воровства вне дома не было, и страдали родные. Спустя несколько лет употребления у меня появились деньги в другой проекции. Я стала брать наркотики под реализацию и продавать их. Вообще это статья о незаконном сбыте наркотических средств, но тогда меня ничего не интересовало.
Продажей наркотиков я занялась, потому что познакомилась с человеком, у которого брал один из моих друзей. Тогда я поняла, что могу покупать не только для себя, но и для других. Мешала, увеличивала дозу *** [Белое вещество с нейтральным запахом]. Делала это, чтобы увеличить дозу и продать больше. Покупатели об этом, естественно, не знали.
Вскоре меня отчислили из техникума, но родителям об этом я не сказала и создавала видимость, что учусь. Из-за того, что было много свободного времени, я знакомилась все с новыми и новыми людьми и так я оказалась в ночном клубе. Устроилась танцовщицей гоу-гоу и выступала под наркотиками. Танцевала там, потому что нужны были деньги.
В один день, оказавшись в подъезде около одного заведения, я ждала, когда другой наркоман сделает дозу для меня и себя. В тот момент по лестнице шли в гражданской одежде сотрудники
полиции, которые нас и застукали.
Продажей наркотиков я занялась, потому что познакомилась с человеком, у которого брал один из моих друзей. Тогда я поняла, что могу покупать не только для себя, но и для других. Мешала, увеличивала дозу *** [Белое вещество с нейтральным запахом]. Делала это, чтобы увеличить дозу и продать больше. Покупатели об этом, естественно, не знали.
Вскоре меня отчислили из техникума, но родителям об этом я не сказала и создавала видимость, что учусь. Из-за того, что было много свободного времени, я знакомилась все с новыми и новыми людьми и так я оказалась в ночном клубе. Устроилась танцовщицей гоу-гоу и выступала под наркотиками. Танцевала там, потому что нужны были деньги.
В один день, оказавшись в подъезде около одного заведения, я ждала, когда другой наркоман сделает дозу для меня и себя. В тот момент по лестнице шли в гражданской одежде сотрудники
полиции, которые нас и застукали.
Так девочка из обеспеченной семьи оказалась в отделе Кировского РУВД.
До моих родителей не могли дозвониться всю ночь, и только утром отец добрался до полиции. Когда он меня увидел, у него за секунду появилась такая широкая белая прядь на голове. После этого началось все совсем по-другому.
Прежде всего меня нужно было как-то отмазать, ибо это была статья 228 УК РФ. По знакомству меня отправили на лечение в психоневрологический диспансер из-за того, что всеми этими подозрениями полицейские якобы довели меня до суицидальной депрессии. Там мне кололи глюкозу и витамины. За все 2 месяца в больнице, у меня были ломки – первое время становилось то холодно, то жарко, температура и давление скакали. Капельницы помогли в том, что я за неделю забыла о наркотиках физически, но психически – нет.
Прежде всего меня нужно было как-то отмазать, ибо это была статья 228 УК РФ. По знакомству меня отправили на лечение в психоневрологический диспансер из-за того, что всеми этими подозрениями полицейские якобы довели меня до суицидальной депрессии. Там мне кололи глюкозу и витамины. За все 2 месяца в больнице, у меня были ломки – первое время становилось то холодно, то жарко, температура и давление скакали. Капельницы помогли в том, что я за неделю забыла о наркотиках физически, но психически – нет.
Насколько наркотиками пугали всех, вот настолько мои родители были и напуганы. Родные не понимали, что мне нужна помощь. Я была будто вообще неродной человек, словно я гномик, который ворвался в их жизнь, употребляет наркотики и мучает их.
Я могла не прийти ночевать домой, и меня приходилось искать с полицией. Наркотики давали обманчивую смелость, храбрость, ощущение, что все у меня получится, все у меня будет, а родители мне не нужны.
Мама не знала, как подойти ко мне. Я была, как ежик, мы не могли разговаривать. Папа действовал от ремня до ласки. Ни разу в жизни я не обиделась на него, что он взял ремень. Это было всего пять раз и в те моменты, когда я жестила: воровала деньги и попадала в передряги. А бабушки и дедушки решили, что меня как-то не так воспитали родители. Каждый раз они брали меня к себе пожить и думали, что подарят мне такую любовь, с которой я про наркотики вообще забуду. Но так не получалось. У одной бабушки я воровала золото, у других бабушки и дедушки с балкона сбрасывала дубленки и шубы, чтобы сдать их и получить деньги на наркотики. При этом им были неважны вещи, они больше волновались за то, что во всей этой ситуации моя жизнь будет недолгой. Страх был потерять меня.
Когда я вышла из психоневрологического диспансера, то снова начала употреблять героин. Спустя некоторое время папа отправил меня к леснику в тайгу, чтобы я никуда оттуда не могла выбраться. В тот период мне уже было 17,5 лет. Через 2 недели папа приехал, увидел меня в отчаянном настроении и забрал оттуда.
По приезде домой я укололась один раз и поняла, что я как-то не хочу больше.
Мама не знала, как подойти ко мне. Я была, как ежик, мы не могли разговаривать. Папа действовал от ремня до ласки. Ни разу в жизни я не обиделась на него, что он взял ремень. Это было всего пять раз и в те моменты, когда я жестила: воровала деньги и попадала в передряги. А бабушки и дедушки решили, что меня как-то не так воспитали родители. Каждый раз они брали меня к себе пожить и думали, что подарят мне такую любовь, с которой я про наркотики вообще забуду. Но так не получалось. У одной бабушки я воровала золото, у других бабушки и дедушки с балкона сбрасывала дубленки и шубы, чтобы сдать их и получить деньги на наркотики. При этом им были неважны вещи, они больше волновались за то, что во всей этой ситуации моя жизнь будет недолгой. Страх был потерять меня.
Когда я вышла из психоневрологического диспансера, то снова начала употреблять героин. Спустя некоторое время папа отправил меня к леснику в тайгу, чтобы я никуда оттуда не могла выбраться. В тот период мне уже было 17,5 лет. Через 2 недели папа приехал, увидел меня в отчаянном настроении и забрал оттуда.
По приезде домой я укололась один раз и поняла, что я как-то не хочу больше.
Тогда я осознала, что кто-то из знакомых умер, кто-то сел в тюрьму, а я сама живу не своей жизнью. Просто потратила 5 лет на какие-то наркотики и это не моя жизнь – все должно было быть по-другому. Мне хватило 3-5 уколов, чтобы понять, что не стоит играть с огнем.
Как-то я пришла домой, упала на колени перед папой и сказала: "Помоги! Я колюсь – мне плохо, не колюсь – тоже плохо". Он предложил поехать в реабилитационный центр в Шарыпово. Когда я туда приехала, то увидела 8-10 лысых парней и мужчин и подумала: "О боже, секта! И всех тут будут стричь налысо". Но оказалось, что это был центр баптистов и люди, которые приехали туда, просто решили начать новую жизнь со сбривания волос.
Первое время, конечно, у меня были ужас и страх. Я закрывалась в ванной, потому что у меня была ломка, и курила там сигареты. Эти братья и сестры были в шоке, потому что при заезде в центре есть определенные правила: никаких наркотиков, алкоголя, сквернословия и сигарет. А я пачку с собой привезла – подумала, ну, сигареты-то ерунда.
Первое время, конечно, у меня были ужас и страх. Я закрывалась в ванной, потому что у меня была ломка, и курила там сигареты. Эти братья и сестры были в шоке, потому что при заезде в центре есть определенные правила: никаких наркотиков, алкоголя, сквернословия и сигарет. А я пачку с собой привезла – подумала, ну, сигареты-то ерунда.
Они еще такие смешные молитвы читали: "Боженька, помоги мне, пожалуйста, у меня на кроссовках шнурков нет. Пошли мне деньги или шнурки". Я и начала молиться за них, раз шнурки надо.
Я как человек, которому всегда все интересно, захотела узнать, кому молятся в центре, где они его взяли. Выучила "Отче наш…". А дальше что?
Жили в центре мы по режиму – утром, днем и вечером была молитва. Я была из неправославной семьи, мои родители покрестились только, когда им было примерно 40 лет. С Богом я не разговаривала, а вот на общих молитвах просила, что братья и сестры просят. И каково было мое удивление, когда в центр пришла откуда-то посылка, в которой были не просто разных цветов шнурки, а кроссовки. Один мужчина хотел очень плов, и для этого нужен был рис. Но в центр всегда доставляли муку, сахар, мясо, крупы, но риса почему-то не было. И этот мужчина молился за него. В итоге один из меценатов в городе Шарыпово просто привез нам мешок риса.
Полгода я прожила там, а после переехала в Красноярск. В Шарыпове я жила, чтобы не сталкиваться с наркоманами. Я сама уже не хотела этого всего, но это была ошибка, самообман, потому что в Шарыпове были те же самые наркоманы. Я постоянно молилась, чтобы Бог меня от этого отводил, чтобы он мне помогал. Я хотела, чтобы родные гордились мной, чтобы я заходила, и никто не прятал деньги. В свои 19 лет поняла, что наркотики – это не модно.
Жили в центре мы по режиму – утром, днем и вечером была молитва. Я была из неправославной семьи, мои родители покрестились только, когда им было примерно 40 лет. С Богом я не разговаривала, а вот на общих молитвах просила, что братья и сестры просят. И каково было мое удивление, когда в центр пришла откуда-то посылка, в которой были не просто разных цветов шнурки, а кроссовки. Один мужчина хотел очень плов, и для этого нужен был рис. Но в центр всегда доставляли муку, сахар, мясо, крупы, но риса почему-то не было. И этот мужчина молился за него. В итоге один из меценатов в городе Шарыпово просто привез нам мешок риса.
Полгода я прожила там, а после переехала в Красноярск. В Шарыпове я жила, чтобы не сталкиваться с наркоманами. Я сама уже не хотела этого всего, но это была ошибка, самообман, потому что в Шарыпове были те же самые наркоманы. Я постоянно молилась, чтобы Бог меня от этого отводил, чтобы он мне помогал. Я хотела, чтобы родные гордились мной, чтобы я заходила, и никто не прятал деньги. В свои 19 лет поняла, что наркотики – это не модно.
В 2005 году выяснилось, что у меня гепатит С.
Тогда мне казалось, что это из ряда онкологии, что это не лечится. Я решила, что никогда не буду проходить химиотерапию и лечение. Стала жить дальше, но при этом меня постоянно сопровождала температура 37,2 на протяжении 10 лет – ниже не была никогда.
Гепатит я не лечила долго. Но в 2014 году умерла моя мама от онкологии и деньги, которые остались на ее лечение, папа потратил на дорогие американские лекарства. За 3 месяца я прошла курс, и с 2015 года у меня нет гепатита.
Гепатит я не лечила долго. Но в 2014 году умерла моя мама от онкологии и деньги, которые остались на ее лечение, папа потратил на дорогие американские лекарства. За 3 месяца я прошла курс, и с 2015 года у меня нет гепатита.
Отказаться от наркотиков мне помогла баптистская церковь, все мое лечение было через молитву, никакого медикаментозного вмешательства не было.
У меня с Богом был прямо договор – я очень хотела семью и детей, а после наркотиков это все могло быть достаточно непросто в плане здоровья. Я прямо говорила, что больше не буду никогда употреблять наркотики, только, пожалуйста, Бог, сделай так, чтобы у меня была семья и дети. И вот я несколько раз замужем, у меня трое детей – здоровых, классных, крутых. Дочь – брейкер, сын – одиннадцатиклассник, маленькому – 2,5 года.
Мне понадобилось 5 лет, чтобы бросить наркотики. Сейчас я не хожу в церковь, но общаюсь со всеми этими людьми, соблюдаю какие-то догмы, но при этом осознанно грешу – например, выпиваю и матерюсь. Я не понимаю этого, когда уколемся и помолимся.
Жалею ли я о чем-то? Прошлое исправить все равно нельзя, и если все-таки допустить такую возможность, то я не знаю, как бы сложилась моя жизнь.
Мне понадобилось 5 лет, чтобы бросить наркотики. Сейчас я не хожу в церковь, но общаюсь со всеми этими людьми, соблюдаю какие-то догмы, но при этом осознанно грешу – например, выпиваю и матерюсь. Я не понимаю этого, когда уколемся и помолимся.
Жалею ли я о чем-то? Прошлое исправить все равно нельзя, и если все-таки допустить такую возможность, то я не знаю, как бы сложилась моя жизнь.
Я прошла этот путь, чтобы, видимо, ценить свою жизнь.
Сейчас я мама троих детей, индивидуальный предприниматель и общественно активный человек».
«Зависимые, не бойтесь просить помощи»:
7 вопросов бывшим наркоманам
Нам только кажется, что легко понять, употребляет ли человек наркотики. Наркоманами могут быть люди разных профессий и возрастов, из хороших и обеспеченных семей. Вот еще несколько коротких анкет-опросников бывших зависимых, которые помогут понять, что проблема наркомании шире, чем может казаться.
«Лечение не произойдет за один день, потому что сама дорога к привыканию была долгой»
МНЕНИЕ НАРКОЛОГА
Есть ли разница между психологической и физической зависимостями? Любой ли наркоман может перестать употреблять вещества? И как долго он может оставаться в ремиссии? Мы спросили у нарколога, заместителя главного врача «Красноярского краевого наркологического диспансера №1» по экспертной работе Евгения Абакумова.
«Если говорить о физических и психологических зависимостях к наркотикам, то делить их невозможно, поскольку разницы между ними нет. Если же мы говорим о ломках, то это не тяга к веществу или физическая зависимость – это синдром отмены. При отмене наркотиков происходят неприятные ощущения в организме, пока он не приспособится к новому состоянию. Это не зависимость абсолютно», – рассказывает специалист.
Самое главное качество наркотика – это не отпускать человека и время от времени выкидывать резкую и ничем неконтролируемую тягу к приему. В таких случаях, отмечает врач, снижается критика, волевые качества, сразу же находятся оправдания, почему нужно употребить один раз. И повод для употребления в таких ситуациях только один – «создать себе кайфовое состояние», убрав тревожащие переживания, негативные эмоции.
«Если говорить о физических и психологических зависимостях к наркотикам, то делить их невозможно, поскольку разницы между ними нет. Если же мы говорим о ломках, то это не тяга к веществу или физическая зависимость – это синдром отмены. При отмене наркотиков происходят неприятные ощущения в организме, пока он не приспособится к новому состоянию. Это не зависимость абсолютно», – рассказывает специалист.
Самое главное качество наркотика – это не отпускать человека и время от времени выкидывать резкую и ничем неконтролируемую тягу к приему. В таких случаях, отмечает врач, снижается критика, волевые качества, сразу же находятся оправдания, почему нужно употребить один раз. И повод для употребления в таких ситуациях только один – «создать себе кайфовое состояние», убрав тревожащие переживания, негативные эмоции.
«Наркоманы признают только медикаментозное лечение и никакое другое. Оно направлено на снятие болей, например, в ногах, общего дискомфорта, страха, тревоги. Зависимые называют такое лечение – прокапаться, снять ломку, переломаться. Но когда дальше необходимо восстанавливаться, начинать психологическую обработку человека, то в такие моменты они заявляют, что вылечились и уходят из лечения», – делится Евгений Абакумов.
Сделать это может абсолютно любой человек, на любой стадии, в любое время, но самое главное, чтобы у него была цель, дальнейшая перспектива жизни. Важно также, чтобы он сам начал что-то делать.
Если наркозависимый все же решает пойти дальше, рассказывает специалист, то он начинает проходить психологически реабилитационные мероприятия. И здесь играет первостепенную роль личное желание наркозависимого бросить употреблять. Нужно учитывать, что лечение не произойдет за один день, потому что сама дорога к привыканию была долгой, отмечает врач.
«Существуют 3 группы людей, у которых развилась зависимость.
«Существуют 3 группы людей, у которых развилась зависимость.
люди с медицинским употреблением веществ и постепенным привыканием к ним
люди, которые начинают употреблять вещества совершенно осознанно, из-за безысходности, потому что ничего другого в их жизни нет интересного
те, кто начинают употреблять под влиянием атмосферы, окружающих, их идей или ради какой-то рекреации, расширения сознания
Все они приходят к наркотикам как к единственному способу существования и времяпрепровождению, и они в таких случаях прекрасно вписываются в их образ жизни».
Как отмечает Евгений Абакумов, первые две категории жизнь с наркотиками время от времени очень не устраивает, а вот третью – наоборот. Поэтому если попытаться ответить на вопрос, может ли бывший наркозависимый оставаться чистым, то его нужно рассматривать со следующей позиции: может ли первая, вторая, третья группы оставаться в ремиссии?
Специалист подчеркивает, что последняя группа, которая, так сказать, шла всю жизнь к этому моменту и в конце концов пришла навряд ли от него откажется. Потому что у таких людей должно быть катастрофически больше минусов от употребления, чем плюсов. У них должно быть для чего бросать наркотики, потому что, как правило, жизнь с наркотиками для таких зависимых представляет большую органичность для их положения.
Как отмечает Евгений Абакумов, первые две категории жизнь с наркотиками время от времени очень не устраивает, а вот третью – наоборот. Поэтому если попытаться ответить на вопрос, может ли бывший наркозависимый оставаться чистым, то его нужно рассматривать со следующей позиции: может ли первая, вторая, третья группы оставаться в ремиссии?
Специалист подчеркивает, что последняя группа, которая, так сказать, шла всю жизнь к этому моменту и в конце концов пришла навряд ли от него откажется. Потому что у таких людей должно быть катастрофически больше минусов от употребления, чем плюсов. У них должно быть для чего бросать наркотики, потому что, как правило, жизнь с наркотиками для таких зависимых представляет большую органичность для их положения.
«Я рекомендую соблюдать правила: не пытаться скрыть от окружающих наркоманию, не относиться к ней, как к плохой привычке»
МНЕНИЕ ПСИХОЛОГА
Как вести себя, если ваш родственник употребляет наркотики? Как помочь ему и не навредить? Мы спросили у психолога центра «Высота» Светланы Мурзиной.
Первое, что должны сделать близкие наркозависимых – это осознать реальность. Пока родители скрывают и замалчивают правду, зависимость у близкого человека продолжает развиваться.
Необходимо принять проблему такой, какая она есть, и начинать действовать дальше:
Первое, что должны сделать близкие наркозависимых – это осознать реальность. Пока родители скрывают и замалчивают правду, зависимость у близкого человека продолжает развиваться.
Необходимо принять проблему такой, какая она есть, и начинать действовать дальше:
1
Прекратите брать за него ответственность. Это может быть сложно, но нужно перестать придумывать оправдания его поведению, не решать за него возникающие проблемы, не давать деньги, не врать от его имени.
2
Установите границы. Уверенно выражайте свои чувства и мысли, прекратите потакать его желаниям.
3
Не доверяйте каждому слову. Одно из главных правил – руководствуйтесь его поступками, а не словами.
4
Поговорите с ним. Предложите ему свою помощь и дайте понять, что вы искренне о нем беспокоитесь.
5
Обратитесь за помощью: к врачу-наркологу, психиатру, клиническому психологу.
«Как правило, родители первыми обращаются, когда узнают об употреблении близкого человека. С них все начинается, и специалист дает всю информацию о болезни и план действий. Я рекомендую соблюдать правила: не пытаться скрыть от окружающих наркоманию, не относиться к ней, как к плохой привычке, не отказываться от близкого, не лечить зависимость самостоятельно и не винить себя в болезни близкого. Также рекомендую читать литературу и посещать групповые занятия для созависимых», – рассказывает о работе с близкими наркоманов Светлана Мурзина.
До конца восстановить здоровье не удастся, но человек может жить полноценной жизнью: работать, иметь семью, общаться с друзьями из нового круга и вести социальный образ жизни.
Многие бывшие наркоманы отмечают сложности в регуляции эмоций, например, тревожности. Для них жизнь теряет яркость красок, люди вокруг часто недоверчивы и пренебрежительны и сложно устроится на работу. Одной из главных проблем для них является перспектива срывов, отмечает психолог.
«Можно по-разному относиться к вопросу – бывают ли бывшие наркоманы. Но по-честному, все зависит от человека. Здоровье каждого – это личный выбор. И если наркозависимый прошел лечение и реабилитацию, отказался от прошлой жизни и сознательно стал следить за своими порывами, то нет причин вешать на него ярлыки».
Советы, которые бы специалист дала наркоманам, не видящим перспективы прекратить употребление:
«Можно по-разному относиться к вопросу – бывают ли бывшие наркоманы. Но по-честному, все зависит от человека. Здоровье каждого – это личный выбор. И если наркозависимый прошел лечение и реабилитацию, отказался от прошлой жизни и сознательно стал следить за своими порывами, то нет причин вешать на него ярлыки».
Советы, которые бы специалист дала наркоманам, не видящим перспективы прекратить употребление:
1
Помочь отказаться от приема психостимуляторов позволит обращение в наркологическую клинику, практикующую индивидуальный подход к лечению пациентов. Но наркоман
должен добровольно согласиться на это.
должен добровольно согласиться на это.
2
Помощь наркоману требует твердых и решительных действий. Как вариант – семейная беседа или интервенция с участием специалиста.
3
Цель беседы – получение осознанного согласия на проведение терапии и реабилитации в наркологической клинике с хорошей репутацией.
4
В беседе нужно сообщить наркоману, что он дорог окружающим его людям, поэтому они не могут оставаться в стороне, выяснить, почему начал принимать наркотики, что мешает ему бросить их, донести до его сознания, что любой член семьи готов помочь в этой непростой ситуации, не оставит его наедине с проблемой, окажет поддержку.
Мнение автора
Я помню, как в школьное время на уроках биологии нам показывали ролики о последствиях употребления наркотиков. Кадры молодой пары, которые страдают из-за зависимости, ломок, их гниющие от уколов руки и вся эта гнетущая атмосфера врезались в мою память навсегда.
Мне всегда казалось, что наркотики – это что-то далекое, что они могут коснуться только асоциальных личностей или тех, кто изначально вырос в такой среде. Но все оказалось куда глубже.
Когда я готовила этот материал, то выяснила, что даже среди моих знакомых есть люди, которые пробовали наркотики. Кроме того, когда я изучала тему наркозависимости, оказалось, что наркоманом может быть и человек, который совсем непохож на него. Он может спокойно
работать, иметь хобби и так далее, но периодически употреблять. И мы даже не будем догадываться об этом. До поры до времени. Поскольку те, кто не смог вырваться из порочного круга, неизбежно скатываются на дно.
В этом и заключается проблема наркотиков – она ближе, чем кажется. Она может коснуться каждого. Самого близкого и родного. И возраст здесь не помеха.
В тексте мы старались соблюсти баланс, чтобы не попасть под правовые запреты на такие темы, но и показать весь ужас и морок тех, кто употребляет – ту вязкую цепочку, которая затягивает человека, как болото, и какой сложный путь предстоит потом, чтобы освободиться: со срывами и многолетней борьбой. Но шанс есть.
И первый шаг на путь к избавлению – признать проблему. Если вы или ваши близкие столкнулись с такой проблемой, можно обратиться для начала на горячую линию: 8-800-200-0-200 (телефон проекта Минздрава РФ «Здоровая Россия») или 8-908-200-27-56 (телефон доверия реабилитационного наркологического центра).
Мне всегда казалось, что наркотики – это что-то далекое, что они могут коснуться только асоциальных личностей или тех, кто изначально вырос в такой среде. Но все оказалось куда глубже.
Когда я готовила этот материал, то выяснила, что даже среди моих знакомых есть люди, которые пробовали наркотики. Кроме того, когда я изучала тему наркозависимости, оказалось, что наркоманом может быть и человек, который совсем непохож на него. Он может спокойно
работать, иметь хобби и так далее, но периодически употреблять. И мы даже не будем догадываться об этом. До поры до времени. Поскольку те, кто не смог вырваться из порочного круга, неизбежно скатываются на дно.
В этом и заключается проблема наркотиков – она ближе, чем кажется. Она может коснуться каждого. Самого близкого и родного. И возраст здесь не помеха.
В тексте мы старались соблюсти баланс, чтобы не попасть под правовые запреты на такие темы, но и показать весь ужас и морок тех, кто употребляет – ту вязкую цепочку, которая затягивает человека, как болото, и какой сложный путь предстоит потом, чтобы освободиться: со срывами и многолетней борьбой. Но шанс есть.
И первый шаг на путь к избавлению – признать проблему. Если вы или ваши близкие столкнулись с такой проблемой, можно обратиться для начала на горячую линию: 8-800-200-0-200 (телефон проекта Минздрава РФ «Здоровая Россия») или 8-908-200-27-56 (телефон доверия реабилитационного наркологического центра).
Редакция ТВК не поддерживает употребление наркотической, алкогольной и табачной продукции.
ТВК, 2024
Марина Погожева
